Собрание сочинений. Т. 2. Старинные рассказы - Страница 41

Такого последнего греха на душу принять не может! И не нужно ему ни наград, ни почестей, а лучше разделить судьбу до конца своих дней с верными товарищами, вольными ворами и славными разбойниками, — с ними остаться и за их честь и доблесть положить голову.

Когда же к ним пришел, то скликал всех, стал посередине круга, шапку с головы сорвал, бросил оземь и голосом не атаманским, а простым и смиренным поведал им всем, как на духу, про свою мерзость и свои предательства, и что пришел он их погубить, и что долгой дорогой леса и поля нашептали ему в уши ужасное покаяние, и хотите — убейте меня, злого предателя, на месте вздерните на дыбу, сожгите на костре, а хотите — помилуйте и примите не за старшого, а за последнего в шайке, за кашевара и кухонную бабу, мазать колеса и платать молодецкие штаны и кафтаны.

И как перед ними стоял — так и повалился в земном поклоне.

И тогда разбойнички Ваньку-Каина простили и поставили опять над собой атаманом. Много лет он с ними гулял и по дорогам, и по Волге, подвигов совершил без числа, а где все они сложили буйные головы, — о том и не знамо, и долго рассказывать.

Такова была легенда о конечном житии Ваньки-Каина, его историкам неизвестная и нигде не написанная, а нами подслушанная в тех самых лесах и по течению великих русских рек.

МУЖСКАЯ ВЕРНОСТЬ

Есть такая низкая полевая травка с голубыми цветочками, которую за непрочность цветочного венчика, отлетающего при дуновеньи, называют «мужской верностью»; подлинное же имя ее женское: трилистная вероника.

Доказательством легкомыслия подобных суждений о мужской верности могут служить исторические примеры, к которым и обратимся, так как жизнь современная так запутана, что ничего толком не разберешь.

* * *

В Ржеве Володимировом — позже город Ржев — проживал молодой именитый купец Василий Анисимов, сын Чупятов, торговавший преимущественно пенькой. К тому времени, когда стряслась с ним странная история, он был вдов и очень хотел опять жениться. Невесту ему присоветовал Прокопий Акинфиевич господин Демидов, давний его благодетель, а именно — свою племенницу, но фамилии Володимерову, девицу весьма приятную и подходящую.

Были бы времена наши — все было бы просто: свиделись, слюбились, поженились. В те же времена, в средине осьмнадцатого века, подобное предприятие требовало много хлопот. Во-первых, не полагалось видеть будущую жену; во-вторых, требовалась посылка сватов и — при удаче — учиненье сговора. В данном же случае приходилось победить упрямство брата невесты, человека весьма скупого.

Сначала делом занялся сам Демидов, его сестра Сердюкова, да серпуховской-купец Федор Кишкин, да Иван Степанов сын Сериков, да тульский купец Илья Иванов сын Ливенцев, да его жена, которая невесте приходилась сестрою, да господин фон маклер Петр Барсов, да казанский купец Осокин, да другой Демидов — Иван Евдокимов сын. Все они, как поодиночке, так и скопом, хлопотали, говорили, убеждали и, по-видимому, убедили, так что Чупятов считался как бы женихом. Согласна ли была невеста — о том известий нет, да и не считалось это важным. Одно известно, что она, по воле Божией, занемогла и была в слезной болезни на малое время. И еще есть предположение, что помянутой девице хотелось выйти замуж не за купца, а за дворянина.

И хотя никогда, ни теперь, ни после, Василий Анисимович Чупятов своей невесты не видал, но любовь пронизала и истерзала его сердце, и он сильно запустил свои дела по продаже пеньки и масла в Любек, Гамбург, Англию и Голландию: упустил лучшее время заготовить товары, не взыскивал по векселям и письмам, а наличные деньги перерастряс.

Ожидая окончательного сговора, он время от времени писал своей невесте письма, убедительные и полные житейской мудрости, в которых рассказывал ей про себя и свои дела, а ее старался отвлечь от мысли сочетаться браком с человеком дворянского звания. Письма длинны и обстоятельны, так что привести их здесь нет никакой возможности, разве в кусочках.

«Почтенная госпожа девица! В милости Божией Вам всякого благополучия всегда охотно желаю. Хотя с Вами случаев быть не имелось, а в рассуждении покойного родителя Вашего, а моего милостивца, и Ваших любезных свойственников и родственников, приязней и советов их, беру смелость Вашу милость спросить: не согласитесь ли со мною законным браком сочетаться? А о себе Вашей милости донести более не имею, что детей, отца и матери, по власти Божией, не имею, а жить — где тобою рассуждено будет, соглашусь. Впрочем, желаю Вам своим усердием всякого благополучия; и на сие пребуду в ожидании благосклонной отповеди. И тако Вы не мало пожаловать изволите, когда моей сей просьбы не презрите; и пребываю Вам, моей возлюбленной и почтенной госпоже, доброжелательный слуга Василий Анисимов сын Чупятов, купец Ржевы Володимировы».

В других письмах он объяснял купеческой дочери, что зариться на дворянина ей не следует, «как-де дворяне стараются, чтоб больше приданого взять, а в карты проиграть, а жен отсылают в деревню свиней кормить», и что «ни одного графа не осталось, кто бы не имел на себе долгу от разных приключений», и все они только «зайцев гоняют и во всем мотают, да и вообще — большое дерево ветер часто ломает, а которое дерево пониже — пребывает себе безо всякой беды!». Сверх того — разборчивая невеста может и опоздать. «Тетушка Ваша Анна Акинфиевна сказывала, что Вам уже двадцать пятый год: сожалеть достойно, что Вы свою жизнь столько изнуряете, еще до сего времени — какая в жизни радость замыкается, не знаете. И вообще по закону велено жениться пятнадцати, а брать двенадцати лет, так уж то время минуло!»