Собрание сочинений. Т. 2. Старинные рассказы - Страница 172

172

Друзья — большая радость в деревне! Амалья Карловна Финфштик рьяно принялась за дело и составила изумительнейшее национальное саксонское меню обеда: от простого перечня блюд текут слюнки! Представьте себе на первое пивной суп с клецками из сырого творогу, затем превосходные кухены, в виде шаров из тертого картофеля, в середке каждого шара один наперсточек вареного мяса, и все это заливается подливкой из винных ягод, затем цыплята, начиненные черносливом миг картофельн, и наконец — картофельный пудинг с яблочным сиропом! Нечего и говорить, что в погребах управляющего имением нашлось достаточное количество бутылок настоящего немецкого пива.

Пока Амальхен хлопотала по хозяйству, сам Франц Антонович был не менее занят: на толстой и широкой доске рисовал птицу, настоящего саксонского фогельшиссена, для стрельбы в цель. Фогельшиссен изображается двуголовым, с распростертыми крыльями. Затем он разлиновывается, раскрашивается, и в самой середке делается черное пятно, в которое не так легко угодить пулей с большого расстояния. Нарисовав птицу, Франц Антонович позвал плотника и приказал ему вырубить птицу из доски, что и было исполнено со средним искусством: крылья удались хорошо, шеи, головы и особенно ноги оказались толстоватыми.

На другой день в точно рассчитанное время к домику управляющего подъехали брички, и деревенский воздух огласился гутентагами, поцелуями и другими самыми радостными и искренними приветствиями. Хозяйка была разряжена не хуже приезжих дам — бледно-зеленая кофточка при лиловой юбке с турнюром, узкие розовые ленточки в высокой прическе. Франц Антонович с утра нарядился в коричневый с горошинками фрак при серых штанах и палевом жилете. Соответственно были одеты и гости, а студенты приехали в серо-зеленых немецких плащах и шляпах с перышком.

Сначала, конечно, охи и ахи, обмен новостями, прогулка по саду, в котором управляющий выращивал не столько красивые, сколько полезные растения, осмотр образцового хозяйства; затем — обед, начиная пивным супом и кончая пудингом, причем за обедом раздавались не только «прозит» и «бибере», но и драймальхохи в честь хозяйственной Амальхен и в честь гостей, а в заключение один из студентов высоким и очаровательным гортанным тенором затянул охотничью песню, подхваченную также и дамами и исполненную всем хором в полнейший унисон.

Было решено после обеда ехать на большую поляну близ села Соколовки, где можно с удобствами и полной безопасностью стрелять в цель. Ружей и пистолетов у управляющего и лесничего было достаточно на всю компанию. Великолепная речная птица была отправлена вперед с мужичком.

Вообще, все было удачно в этот день. Очень любопытно прошло и состязание в стрельбе, при котором несколько оскандалился хвастун лесничий Менгес, едва-едва попавший три раза в крыло птицы да сбивший ей полголовы, зато отличились школьные товарищи Финфштик и Краузе, всадившие по пуле в самый центр черного пятна. Стреляли часа три подряд, пока не насытились по горло разумным развлечением, после чего, оживленно обсуждая свои успехи и таланты, отправились домой, поручив тому же мужичку доставить расстрелянного фогельшиссена.

Случилось, что в тот день через почтовую станцию Соколовку проезжали два гусара, корнет Свистунов и поручик Крутобокое, возвращавшиеся после отпуска из Москвы в Бобруйск. В ожидании дилижанса офицеры скучали и, по мере сил и июньской жары, потребляя напитки, не способствовавшие прохладе. Услыхав стрельбу, осведомились у смотрителя станции о причине — и тут смотритель отвел душу, наговорив офицерам про немцев всяких небылиц и выставив их врагами Российской державы. Кстати, возвращавшийся в имение мужичок нес мимо расстрелянную двуголовую птицу; на которую смотритель обратил сугубое внимание господ офицеров:

— Можете сами удостовериться, как стараются немцы унизить наше отечество! Вот так они собираются целой компанией и расстреливают часами изображения двуглавого орла, который является Российским государственным гербом.

Не столько во имя защиты чести отечества, сколько желая попутать немца, офицеры взяли у смотрителя легкую бричку, отправились в имение Езеры и вызвали управляющего. Но они напрасно думали, что так легко запугать саксонского подданного, чувствующего свою правоту. Франц Антонович Финфштик выслушал их и заявил, что он их за начальство не признает и не желает отвечать на их глупые обвинения.

Получилось для господ офицеров неудобно. Вернувшись на станцию, они приказали смотрителю донести об этом случае по начальству, обещав, со своей стороны, обо всем доложить бобруйскому коменданту, а через него и киевскому генерал-губернатору Игнатьеву.

Вот тебе и фогельшиссен! Не забудьте при этом, что времена — николаевские!

* * *

Только-только успел чериковский земский исправник управиться с мертвым телом, обнаруженным в его уезде и неизвестно кому принадлежавшим, как получил эстафету от уездного стряпчего Гусаковского — немедленно прибыть в деревню Соколовку для расследования слухов о важном политическом деле: о расстреле управляющим имением Езеры, совместно с прочими саксонскими подданными, Русского государственного герба.

Как земскому исправнику не знать немца Финфштика! Человек почтенный, основательный, водится только с порядочными господами, полиции зря не утруждает, шапки ни перед кем не ломает, но и к стряпчему, и к земскому относится с уважением и не раз в своем управительстве угощал и пивом, и картофельными кухенами со сладкой подливкой. Такой благонамеренный человек глупости сделать не мог, тут не иначе как смотритель донес!

172